МОЙ ОТЕЦ ТОЖЕ УМЕР
Олег Казаков
Из цикла «Картинки памяти»
Ночью палата «свежепоступивших» в травм-клинику, далеко не самое спокойное место на этой многоскорбной земле. Конечно, кому совсем нестерпимо, тому чего-то вкололи. И спит он бедняга, укрывшись от беды своей, от боли – отдых ему. Однако, это только небольшая часть пациентов, а остальные… У кого вдруг нога в растяжке дёрнется, и взвоет он болезный и проснётся, и застонет. Кто во сне на сломанную руку приналяжет, и опять взорвётся громким стоном его вожделенный сон. А кто и вовсе заснуть не может, молчит, уперевшись очами в белый больничный потолок. Но ведь его беда и его боль тоже незримо плескаются в палату…
Палата человек на 10-12. Посередине правого ряда – койка, на которой лежит старый человек с переломом ноги. К старости кости хрупкие. Он благородной исторической фамилии. И, несмотря на фамилию княжескую, отмечает, что в годы оны преследовал контру в Закавказье с успехом для советской власти. Он был стар, и в рассуждения, а тем более противоречия, с ним не вступали. «Рассказывай, дядя Димитри… Рассказывай, если душа твоя хочет».
А в ту ночь старый Димитри вдруг странно и страшно захрипел. Кто-то с крайней койки громко сказал: «Не хорошо хрипит, кажется – готовится». А он хрипел, заходился. Все, кроме двух-трёх «уколотых», проснулись. Позвали звонками и криками сестру. Пришла сестра, говорит:
- Сейчас скончается.
- Как это так! - Взлетели в палате крики. - Как?! Врача зови! Спит что ли этот дежурный?! Дармоед! Человек умирает!!
Марго (так назову медсестру) подошла к Димитрию, взяла его руку, спокойно заглянула ему в лицо. Сделала какой-то укол. И спросила:
- Что нибудь сегодня днём говорил, вспоминал?
Марго была полноватой, но удивительно быстрой и сноровистой медсестрой
- Врача! Дура набитая! Охломоны! Козлы! Бездари! Человек умирает, а ты хочешь интервью брать? – Разноголосо неслось с коек.
Люди, подверженные боли, бывают горячи в словах. - Вррачаа!
- Дорогие, хорошие! Сейчас двух таких тяжёлых привезли, что все в операционной. И я вам своим опытом говорю: уходит он. Никакой врач…
Вдруг с одной из коек донеслось:
- Молодость он сегодня вспоминал, как за контрой в горах гонялся. Как настигал. Мог.
- Странно, - тихо, но внятно отозвалась Марго, - фамилия ведь у него совсем княжеская.
- Брось ерунду! Умирает человек! Умирает!!!
И опять тихо и очень внятно ответила Марго:
- Что же делать? Мой отец тоже умер.
Старый Димитрий прохрипел ещё несколько раз и затих.
- Что, дорогая Марго? – Тихо спросил кто-то.
Она ответила тихо, но показалось, что весь город чуть всколыхнулся:
- Упокоился… Бедолага…
Ох, долго я не мог понять этих слов: «Мой отец тоже умер…» Долго я считал эти слова жестокими. А потом пришло время, и понял я, что верно Марго говорила.